Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин

* * *

Демонстрацию возможностей оружия Второй мировой войны устроили на княжеском дворе. У бревенчатой стены поставили три набитых соломой чучела, на которые надели кольчуги, а вместо железных шлемов водрузили глиняные горшки. Соколиков, вооруженный ППШ, и Белозеров с револьвером системы «Наган», отошли на двадцать шагов, переглянулись, Кирилл скомандовал:

– Ты по горшкам, я по кольчугам! Поехали! Огонь!

Звуки выстрелов оглушили зрителей, растеклись по улицам города, пугая жителей. Во дворе запахло пороховой гарью. Когда наступила тишина, Кирилл пригласил присутствующих к мишеням. Результат поразил всех, включая князя. Глиняные горшки разлетелись вдребезги, в набитых соломой головах чучел зияли дыры. Немало их было и на кольчугах. Некоторые были прошиты пулями насквозь. Еще больше смолян удивило то, что пули, разорвав металлические кольца, врезались в бревенчатую стену. Когда удивление прошло, князь Всеволод Мстиславович изрек:

– Знатное оружие, пожалуй, с такими воинами мы татарам отпор дадим.

Отеня посетовал:

– Жалко, кольчуги попортили.

– Ничего, бронники починят.

Боярин Гордей змеей вылез из-за спины князя Всеволода:

– С таким-то оружием каждый хорошим воином быть может, а вот на мечах либо безоружным супротив врага встать слабо? Или страшновато?

Кирилл неприязненно посмотрел на боярина, больно не нравился ему этот долговязый тип с высокомерным взглядом. Соколиков закинул автомат за спину, сказал:

– Не слабо. Безоружным, так безоружным.

Гордей Тетеря съехидничал:

– Ну-ну, один хвалился, да с горы свалился.

– Это мы еще посмотрим, кто свалится.

– Смотри, труса не покажи.

Кирилл глянул на боярина жестким и холодным взглядом, с металлом в голосе произнес:

– Не покажу, не надейся. Может, ты со мной силой помериться желаешь?

Тетеря спрятался за спиной князя.

– Я-то, это, болен я. Покуда от Батыя ехали, захворал.

Соколиков посмотрел на Всеволода.

– Я готов к испытанию, князь.

Белозеров вытащил из-за спины самурайский меч-катану.

– А я, пожалуй, покажу предкам, как в нашем времени умеют владеть мечом.

Кирилл сложил оружие на ступени крыльца, снял амуницию. На середину княжеского двора вышел в армейском камуфлированном костюме, берцах и черном берете. Первым против него встал огнищанин Отеня, бросил взор на Всеволода, спросил:

– Позволь, княже, косточки размять, а то все по хозяйству да по хозяйству:

Смоленский князь, зная, что он один из лучших в кулачном бое, дал согласие:

– Разомнись, коли желаешь. Только смотри, гостя дюже не покалечь, а то потом некому будет железякой огнеметной владеть.

Отеня засучил рукава рубахи, ощерился:

– Я легонько. Как биться будем, молодец? На кулачках, бороться или как придется.

Оценивая противника, Кирилл смерил взглядом крепкую фигуру Отени, улыбнулся.

– Как придется.

Воевода Никифор предупредил:

– Бейтесь по правилам! Без лукавства. В голову кулаком и по причинному месту не бить! В глаза пальцами не тыкать, супротивника зубами не кусать! Сходитесь!

Со словами «гляди, пеняй на себя» Отеня пошел на Кирилла. Соколиков не успел опомниться, как пудовый кулак огнищанина ударил в грудь. Не ожидая от противника такой прыти, он не успел увернуться. Дыхание сперло, Кирилл шагнул назад, споткнулся, упал на грязную влажную землю. Дружинники одобрительно загудели, поддерживая смолянина. Боярин Гордей хихикнул, с ехидцей выкрикнул:

– Вот так боец, на заднице сидец. Дружинники поддержали боярина громким смехом. На восстановление дыхания и подъем у Кирилла ушли секунды. Когда он снова оказался на ногах, Отеня ударил второй раз. Кирилл перехватил руку противника, броском через бедро отправил его на землю. Отеня повалился на спину, но проворно поднялся и, сжав увесистые кулаки, снова двинулся на Кирилла. Удар ногой в грудь снова бросил его на землю. Огнищанин не сдавался и снова пошел в атаку. Соколиков уклонился от удара и, используя прием айкидо, направил силу противника против него. Он помнил принцип дзюдо: нападающего тяни, падающего толкни – а потому лишь слегка подтолкнул противника, помогая ему упасть. Попытка одолеть Кирилла в борьбе тоже не увенчалась успехом. Смолянин попытался пройти в ноги, но Кирилл был к этому готов. Отеня в очередной раз оказался в грязи, лицо огнищанина уткнулось в мутную лужицу. Желая остудить пыл неугомонного единоборца, Кирилл прижал его к земле, завел руку за спину.

– Может, закончим?

Отеня сплюнул, хрипло ответил:

– Ладно, пришлый, твоя взяла.

Огнищанин медленно поднялся, по традиции обнял соперника, Кирилл ответил взаимностью. Воевода Никифор хотел объявить об окончании поединка, но боярин Гордей Тетеря снова вставил свое слово. Снял с головы соболью шапку, дребезжащим противным голосом спросил:

– А двух бойцов сможешь ли одолеть? Кирилл с вызовом глянул на боярина:

– Да хоть с десятерыми.

– Хвались, да не поперхнись!

Князь покачал головой:

– Сильно подумай. Не спеши слово молвить. Слово – оно не воробей, выпустишь, не поймаешь. Мои дружинники – воины бывалые и бойцы крепкие. Совладаешь ли?

– Совладаю.

– Ну, смотри, молодец, я тебя за язык не тянул, – Всеволод обратился к воеводе. – А ну, Никифор Данилович, вызови десяток желающих испытать силу молодцов из дружины.

Когда на середину двора вышли желающие померяться силой с Кириллом, воевода Никифор спросил:

– Как биться с ними будешь? По одному или скопом?

– А как хотят, так пусть и нападают.

Охотники выходили по одному, однако никому из них так и не удалось одолеть чужака. Тогда-то и накинулись всем скопом. Кирилл побежал по двору, увлекая их за собой.

Гордей Тетеря обрадовано закричал:

– Глядите! Похвальбун струсил! Словно заяц наутек пустился!

Смоляне, кроме Всеволода, воеводы, Отени и Меркурия, поддержали боярина дружным смехом. Вдохновленные внезапным бегством противника дружинники кинулись за ним следом, но Кирилл неожиданно остановился и нанес несколько ударов ногами и руками первым из них. Двое упали под ноги преследователям. Спотыкаясь о поверженные тела, воины князя падали один за другим. Толчея и несогласованность действий мешали дружинникам сосредоточиться на противнике. Пользуясь этим, Кирилл пустил в действие арсенал известных ему приемов. Накопленный веками опыт единоборств многих народов оказался сильнее княжеских дружинников. Вскоре на ногах остался стоять только Кирилл. Сотник Меркурий одобрительно проронил: